Записки директора детдома Гребёнкина Николая Ивановича о процессе профессионального становления и закалке характера юного Чаши Аркадия Павловича, впоследствии «Заслуженного учителя СССР».
Директором Микашевичского детского дома Брестской области я был назначен в августе 1955 года и трудился на этой должности до 1962 года. Мне пришлось много внимания уделять формированию и активизации работы органов ученического самоуправления – детского Совета и пионерской дружины. Знакомясь в первое время с воспитанниками, я изучал их сильные и слабые стороны характера. Пытался узнать среди них тех, кто бы мог быть в руководстве структурами самоуправления детдома.
В сентябре 1955 года в воскресенье была запланирована поездка желающих копать картошку для своей столовой. С этой группой в подсобное хозяйство поехал и директор. Это было задумано мною. Я считал, что выйти на работу добровольно, да ещё в выходной день, могут только сознательные и трудолюбивые воспитанники. Изъявивших желание копать картофель было около 30 человек. Дети сели в кузов автомашины, водитель пригласил меня в кабину, но я отказался. Предложил туда сесть воспитаннику, который являлся инвалидом без кистей обоих рук. Это был Аркадий Чаша, который исполнял обязанности воспитателя детей средней группы. К тому времени Аркадий был уже взрослым парнем, получившим аттестат о среднем образовании, и я решил временно принять его на работу. Позже я узнал, что он неодобрительно относится к тому, что его выделяют из среды других, тем самым подчёркивая чувство жалости к его неполноценности.
Подсобное хозяйство детдома было в 5 километрах от Микашевич. Там засевалось 5 гектаров земли и убирали летом на сено 10 гектаров сенокоса для лошади, коров и свиней. За время поездки на уборку картошки я ближе познакомился с этой группой детей. Они мне понравились своей открытостью, трудолюбием, хорошим расположением ко мне. Это меня ободрило, появилась уверенность в том, что есть возможность добиться в детдоме порядка, вывести его в число лучших, опираясь на этих активистов.
После поездки я стал присматриваться к Чаше. Я уже знал, что в детский дом его взяли в возрасте ученика начальных классов. Вместе с ним прибыла сестра Вера, которая по возрасту была немного старше. До этого он продолжительное время лечился после ампутации кистей двух рук. Он был сильно ранен разорвавшимся запалом, который он нашёл в лесу. От взрыва пострадал также правый глаз. Согласно заключения медкомиссии он подлежал определению в детский дом для инвалидов. Но Аркадий категорически отказался прибыть туда.
Тогда сестра Вера заявила, что вместе с братом она пойдёт в детдом общего типа и будет помогать ему во всём. Приспособился, приноровился Аркадий с большим трудом ко всему житейскому. Научился писать, зажимая чернильную ручку между двумя культями рук. К моменту моего приезда в 1955 году на работу в должности директора детдома, Чаше шёл уже 21 год, и он по-прежнему числился воспитанником. Не зная куда его трудоустроить хотя бы временно, на летний период я определил его подменным воспитателем. Мне, как директору, предстояло решать вопрос о его дальнейшем трудоустройстве. Но кому нужен инвалид?
Поэтому я усиленно, почти повседневно изучал его, давал ему несложные задания, которые он старательно выполнял. Узнал я, что когда-то Чаша среди воспитанников пользовался авторитетом и даже верховодил среди детей. Но после того, как в Микашевичи прибыли воспитанники упразднённых детских домов и коллектив пополнился новыми детьми, былое верховенство угасло само по себе. Узнал также я, что после окончания школы с семиклассным образованием, то есть неполной средней, когда все его товарищи трудоустроились, а его оставили жить в детдоме, Аркадий впал в отчаяние. Уезжали из детдома лучшие его друзья, которыми он дорожил, с кем мог поделиться во многих жизненных ситуациях и разделить с ними радость и горесть. Он сбежал из детдома с мыслью о самоубийстве и неделю не появлялся. Затем вернулся и сказал мне, что сейчас его целью станет получение среднего и высшего образования. Поэтому мне следовало, как по работе в целом, так и во взаимоотношениях с Чашей быть предельно осмотрительным и следить за становлением его характера.
С помощью промышленных предприятий (наших шефов) построили в детдоме баню для воспитанников и обслуживающего персонала. Однажды я увидел Чашу во время помывки. Подумал, как же он будет обходится без помощи? Но помогать не понадобилось. Он сам разделся, намылил голову, хорошо вымылся. Оделся, застегнув пуговицы, и завязал шнурки на туфлях, расчесал волосы. Я был поражён его умением и приспособленностью к самым элементарным требованиям жизни. Тогда же я обратил внимание на татуировку на предплечьях рук. На одном была выколота голова девушки, а на другом слова «Годы идут, а счастья нет».
Аркадий Чаша хорошо играл в шахматы и шашки. А с каким азартом он играл с ребятами в футбол. Младшие дети тянулись к нему, и он умел организовать их досуг. Летом он часто водил небольшие группы воспитанников в туристические походы. По договорённости с районным отделом образования я назначил Аркадия Чашу воспитателем средней детской группы. Это были 5 и 6 классы. После двух лет работы он поступил на заочное отделение исторического факультета Минского педагогического института. Его приняли кандидатом в члены Компартии Белоруссии. После окончания им трёх курсов института, по моей просьбе областной отдел образования утвердил его в должности заведующего учебной частью детдома.
Я понимал, что назначение Чаши завучем не уменьшит, а только увеличит объём моей работы, так как Аркадий не обладал ещё большим опытом руководства педагогическим коллективом. Но к тому времени в детском доме уже сложилась система учебно-воспитательной работы, активизировали свою деятельность органы детского самоуправления. В должности завуча он работал успешно два года. В этот период он женился на бывшей детдомовке, работавшей в Витебске Зинаиде Володькиной и привез её в Микашевичи. У них родился ребёнок и вскоре семья получила жильё в коммунальной квартире. Но работа завуча была для Чаши нелёгкой по причине того, что приходилось много писать, удерживая перьевую ручку культями рук. Поэтому он попросил меня перевести его на должность воспитателя группы.
Это был довод основательный и с моей стороны возражений не было. Через несколько лет я спросил у Аркадия Павловича желает ли он снова занять освободившуюся должность завуча. Он согласился. К этому времени наш детский дом считался лучшим из числа имевшихся в Брестской области. В июне 1960 года в «Настауницкай газете» была напечатана большая статья на белорусском языке под заголовком «Слауная савецкая сямья», в которой сообщалось об успехах нашего детдома. На районном собрании педагогов, я и Аркадий Чаша (как завуч) были избраны делегатами Белорусского республиканского съезда учителей. После его завершения в Минске в оперном театре состоялось вручение наград. Я был удостоен ордена «Знак Почёта». Конечно я этого не ожидал. Из числа 30 директоров детских домов области и из тысячи педагогов области орденом был награждён только я.
И когда я переводился в 1962 году в Новогрудский район Гродненской области на должность директора средней школы, я высказал в Брестском областном отделе образования своё мнение, что Чаша может быть использован на работе в качестве директора Микашевичского детдома. Так оно и произошло. Через некоторое время он был назначен директором. Работал на этой должности хорошо, с полной отдачей. Аркадий Павлович был удостоен почётного звания «Заслуженный учитель СССР» и награждён высшей правительственной наградой Советского Союза – орденом Ленина.
Так Чаша, несмотря на свою беду, построил жизнь с ноля, обзавёлся деревянным домом, в котором проживала его семья, заслужил признание в нашем обществе. Наперекор судьбе Аркадий Павлович направил свою педагогическую деятельность в новое русло. Он смог силою воли убедить себя в том, что он добьётся многого из того, что ещё недавно для него было недостижимым.
Подробнее...